Carpe Diem
На затерянных улочках Праги некогда жил один человек. Он скучал. Ему были подвластны многие тайны, секреты сами ели у него из рук и эльфы улыбались, целуя нежно в нос. Он бродил день за днем по мостовым, по узким переулкам, по площадям и набережным, и ловил солнечный свет в специальные колбы. Он хранил улыбки и драгоценности искренних слов, перекладывая их нафталином и льдом, чтобы не испортились. Он мог исполнять любые желания, только вот со своими никак не мог разобраться - всевластие, предсказанность каждого нового дня убивала.
Однажды, когда сумерки были пронзительны и ясны, он услышал детский смех. Как прекрасно было бы сохранить эти моменты для себя, чтобы в минуту печали и скуки, можно было вновь испить того, что поразило. Так началась странная и удивительная коллекция элексиров. Золотистые медвяные напитки счастья и радости, фиолетовые с горчинкой - ревности, темно-синие - равнодушия, приторно-сладкие - преданного обожания, зелено-солоноватые - обиды. В темных глубинах шкафа, солнечные лучи, запутавшиеся в системе зеркал, выхватывали то одну, то другую бутылку, их искрящееся содержимое - яркие и сильные эмоции - приковывали взгляд.
Теперь в любой момент он мог испытать все чувства и эмоции: от беспросветного отчаяния, до безумной радости и бесконечной любви, выпив небольшой глоток из каждого сосуда. Коллекция пополнялась оттенками чувств, но страшное проклятье - скука, вновь подбиралась все ближе. Эти "драгоценности" уже не радовали. Есть ли радость в чужой радости? Есть ли боль, испитая до дна? Становилось скучно. Все эмоции были испиты, испробованы в разных сочетаниях и вариациях, но ничего не помогало.
Тогда он решился создать иное и новое. В порыве избавления, алхимик смешал содержимое всех искрящихся сосудов и выпил одним глотком...
Но, смешав все и сразу, можно испить только равнодушие. Бесконечное, бескрайнее равнодушие. Эмоции потеряли свой смысл. Калейдоскоп красок стал лишь раздражать взгляд. Ни одного чувства не осталось на донышке, ни одного оттенка. Равнодушие и безразличие, приправленное скукой.
Тщетно он заставлял себя чувствовать - чувства покинули его. Тщетно пытался познать горе и страх - смытые беспощадной волной, они покинули его. Тогда алхимик решил заснуть, пока действите снадобья не оставит его. И был сон его беспокоен. И, проснувшись, он увидел рассвет, но не почувствовал ничего.
Рано утром алхимик вышел из дома на узкие улочки Праги, и потерялся в шуме толпы...
Однажды, когда сумерки были пронзительны и ясны, он услышал детский смех. Как прекрасно было бы сохранить эти моменты для себя, чтобы в минуту печали и скуки, можно было вновь испить того, что поразило. Так началась странная и удивительная коллекция элексиров. Золотистые медвяные напитки счастья и радости, фиолетовые с горчинкой - ревности, темно-синие - равнодушия, приторно-сладкие - преданного обожания, зелено-солоноватые - обиды. В темных глубинах шкафа, солнечные лучи, запутавшиеся в системе зеркал, выхватывали то одну, то другую бутылку, их искрящееся содержимое - яркие и сильные эмоции - приковывали взгляд.
Теперь в любой момент он мог испытать все чувства и эмоции: от беспросветного отчаяния, до безумной радости и бесконечной любви, выпив небольшой глоток из каждого сосуда. Коллекция пополнялась оттенками чувств, но страшное проклятье - скука, вновь подбиралась все ближе. Эти "драгоценности" уже не радовали. Есть ли радость в чужой радости? Есть ли боль, испитая до дна? Становилось скучно. Все эмоции были испиты, испробованы в разных сочетаниях и вариациях, но ничего не помогало.
Тогда он решился создать иное и новое. В порыве избавления, алхимик смешал содержимое всех искрящихся сосудов и выпил одним глотком...
Но, смешав все и сразу, можно испить только равнодушие. Бесконечное, бескрайнее равнодушие. Эмоции потеряли свой смысл. Калейдоскоп красок стал лишь раздражать взгляд. Ни одного чувства не осталось на донышке, ни одного оттенка. Равнодушие и безразличие, приправленное скукой.
Тщетно он заставлял себя чувствовать - чувства покинули его. Тщетно пытался познать горе и страх - смытые беспощадной волной, они покинули его. Тогда алхимик решил заснуть, пока действите снадобья не оставит его. И был сон его беспокоен. И, проснувшись, он увидел рассвет, но не почувствовал ничего.
Рано утром алхимик вышел из дома на узкие улочки Праги, и потерялся в шуме толпы...
Завтра я уеду на море и буду засыпать на песке под шум волн (а потом простыну и буду сопливить еще больше), окунаться с головой, ловить янтарь босыми ногами в легкий шторм (от чего они приобретают красивые синяки), и летать парапланом под теплый смех друзей.